Красный Профинтерн. Замок Понизовкина

[dimon_porter]

Берег Волги, 30 км от Ярославля. Поселок городского типа. Красный Профинтерн называется. Почему бы ярославскому поселку не называться Красный Профинтерн? И вдруг… Нет, не галлюцинация. Это действительно замок. Огромный, причудливый, мрачный — и грустно-несуразный в своей готической роскоши. Сюда бы классическую русскую усадьбу с колоннами, флигелем и мезонином, с вишневым садом и босоногими селянками. А тут — башня с бойницами, островерхие крыши, галереи, балкончики… Вот такое заморское чудо построил русский архитектор по фамилии Лермонтов.

Построил перед Первой мировой войной для ярославского купца с простонародной фамилией Понизовкин и для его молодой жены, чье имя столь же экзотично, как и сам замок, Роза Бурсиан.

Архитектурные причуды не редкость в России — что в современной, что в дореволюционной. Но и сейчас, и тогда они расценивались вполне однозначно. «Каприз» на профессиональном языке архитекторов — «забавное или экстравагантное здание, либо здание, предназначенное для иных нужд, нежели те, на которые указывают его конструкция или внешний вид».

У Никиты Понизовкина случился как раз такой «каприз». Захотелось романтичному купцу Понизовкину построить в деревне Гузицыно замок. Пригласили знакомого архитектора — Николай Лермонтов уже построил для семьи Понизовкиных особняк в Ярославле.

Надо заметить, что в XIX веке купцы Понизовкины были одной из первых династий русских капиталистов. Сказочно разбогатели на производстве патоки и химических продуктов. Так что наследник династии мог себе позволить любой каприз. Архитектор Лермонтов создал внушительное произведение — замок из средневековых баллад с элементами модерна. На внутреннюю отделку заказчик тоже денег не пожалел.

Легенды о внутреннем убранстве, дошедшие до наших дней, следует делить надвое, но представление о масштабах роскоши они дают: «Каждая комната была отделана разным материалом: одна — шелком, другая — бархатом, лестницы были все из драгоценного металла...», — рассказывают современные селяне, не моргнув глазом. О богатстве хозяев дореволюционные гузицынские обыватели могли судить по рассказам обслуги, но в основном любопытствовали издали и питались слухами о диковинном особняке. Слухи росли и обрастали подробностями, частично верными.

Колонны, широкая парадная лестница, затейливо расписанные потолки и прекрасный зимний сад — это все правда. И то, что вестибюль был оформлен в модном тогда в столицах, но совершенно невообразимом в ярославской глубинке египетском стиле. Рельефы, картуши и колонны сохранились до сих пор, и даже не в самом плачевном состоянии, и все же некогда помпезный египетский зал напоминает подвергшуюся осквернению гробницу фараона.

Роскошный замок в Красном Профинтерне едва не погиб — то ли в силу удаленности от присутственных мест, то ли в силу неких загадочных обстоятельств. Ибо загадок с ним связано столько, что историки до сих пор разобраться не могут.

Три поколения купцов Понизовкиных исправно поставляли местным жителям пищу для пересудов. Селян можно понять: Понизовкины всегда были странными и таинственными. А тут еще наследник Никита женился и построил заморскую диковину — и в представлении местных все детали сложились в стройную картину.

Картина выглядела так: богач женился на ослепительно красивой француженке по имени Роза и для нее, чтоб по родине не тосковала, выстроил не обычную усадьбу, а дворец с башнями. Благородная француженка, изысканная ностальгия и замок-подарок от мужа. Красивая сплетня настолько похожа на правду, что даже сейчас в интернете попадается эта версия — с реальностью, однако, связанная мало.

Никита Андреевич Понизовкин, хозяин замка, происходил из купеческой династии ярославских заводчиков патоки и химических продуктов. Фамильным делом занялся еще в юности и к тридцати считался завидным женихом. Настолько завидным, что о приданом мог не волноваться и богатой наследницы не искал — женился в 1908 году по любви на 24-летней москвичке Розе Бурсиан, происходившей из семьи обрусевших саксонских немцев. Это к вопросу о воображении гузицынских обывателей, записавших Розу «француженкой».



Роза родила Никите Андреевичу дочь Татьяну и сына Андрея, но так и не успела пожить в «своем» готическом дворце: едва замок подвели под крышу, супруги развелись и поделили детей. Роза с дочерью уехала в Москву, Никита Андреевич с сыном остался в Ярославле. Брак был расторгнут по самой банальной причине: «прелюбодеяние», как говорилось в документе. Виновник — не прекрасная Роза, а вольнолюбивый и любвеобильный Понизовкин. Розе было дано право вступить в новый брак. До революции Роза Бурсиан этим правом не воспользовалась, работала учительницей русского языка, после революции стала библиотекарем. Позже «француженка» наконец нашла нового мужа, бросила работу и сделалась домохозяйкой.

Никите же была назначена семилетняя епитимья, которую он, впрочем, проигнорировал. После развода он отдался работе, три года умножал свои капиталы, и заодно нашел новую супругу. А потом — пришли красные, и настал конец благополучию ярославского капиталиста.

И Никита Понизовкин пропал — надо сказать, не первым в своем роду. Вот история его деда, тоже Никиты. Первой гильдии купец. Никита Петрович Понизовкин был человеком легендарным. В 1830-е годы он, будучи крепостным, по разрешению хозяина переехал в эти места, а в 1839 году открыл свой первый паточный завод в деревне Дурково. К середине 1840-х годов завод Никиты Петровича производил лучшую картофельную патоку в губернии. Объемы производства тоже были рекордные.



Из крепостной зависимости Никита Понизовкин выкупился в 1846 году, то есть до отмены крепостного права, что уже свидетельствует о незаурядности крестьянина. В 1849 году построил химический завод неподалеку от паточного завода. Завод вырабатывал купоросное масло, купоросы зеленый и синий, кислоту соляную, нашатырный спирт, ярь медянку, соль гауберовскую…»

В 1863 году «неглупый малый» Понизовкин стал купцом I-ой гильдии, а в 1866-м начал строительство нового химического и паточного завода в Гузицыно, на берегу Волги. Через год преуспевающий купец и глава большой семьи бесследно пропал.

О странном исчезновении фабриканта в селе долго судачили, и эти зловещие слухи оказались весьма живучи: «Исследователи истории Понизовкиных приводили разные версии, одна загадочнее другой: по одной из них, Никита-старший пожелал удалиться от мирской суеты и постричься в монахи, по другой — он умер, но факт его смерти родня скрыла. А по третьей он и вовсе сбежал с молодой красавицей». На этом народная молва не остановилась. Люди в селе шептались об очень странных гостях Понизовкина: мол, всех видели, кто к ним во двор входил, но никогда не видели, чтобы кто-то выходил. Да и в складских помещениях завода отыскивались потайные подполы и чердаки. Поговаривали, что Понизовкин был раскольником из секты бегунов, прятался на склоне лет от людей и властей, умер и был похоронен родней тайком где-то в саду. Домочадцы купца хранили молчание. Обычаи бегунов были хорошо известны на Ярославщине. Неудивительно, что исчезновение Никиты Петровича породило стойкие слухи о его связи с сектантами и о том, что умершего старика тайно зарыли в собственном саду.

Что до хозяина гузицынского «каприза» Никиты Андреевича, внука пропавшего Никиты Петровича, недавно выяснились некоторые подробности последних лет его жизни. Приведем часть протокола партийного заседания 1918 года: «Слушали: 1. О доме и имуществе Н.А. Понизовкина, сбежавшего в стан контрреволюции на Кавказе. Постановили: ввиду того, что бывший хозяин сбежал на Кавказ в стан контрреволюции, дом Понизовкина Н.А. занять коллективом и другими организациями. Немедленно провести в жизнь».

Возможно, что «кавказский стан контрреволюции» — еще один домысел. Достоверно лишь то, что Никита Понизовкин находился в ссылке в Тобольске, около 1936 года вернулся оттуда больной туберкулезом и вскоре умер. Похоронен в Москве, но где точно — неизвестно.

После революции из дома Понизовкиных первым делом вынесли все ценные вещи — говорят (опять слухи?), кое-кому перепало даже наличное капиталистическое золотишко. А вот что делать с самим домом, местные жители так и не определились. Замок побывал школой, сельским клубом, библиотекой… На балкон взгромоздили статую Ленина в человеческий рост, якобы зовущую жителей Гузицыно в светлое будущее. Это запечатлели фотографии 1930-х годов. Но Ленин, опасно балансирующий на балконной ограде, вызывал самоубийственные ассоциации, и статую перетащили на постамент перед домом. Покрашенный белой краской вождь мирового пролетариата довершил сюрреалистический образ и без того безумного особняка.

А в 1945 году невзрачное Гузицыно переименовали в звучный Красный Профинтерн.

Примерно в то же время началось и разрушение дома. Воздушную систему отопления решили заменить на водяную, что оказалось крайне неверным шагом. В перестроечные времена всем было не до замка, а в 1990-е обанкротился старинный завод. Дом без хозяина пришел в аварийное состояние — иными словами, окончательно превратился в заброшенный замок с привидениями, плесенью и паутиной. Почему на его восстановление не нашлось государственных денег — еще одна загадка.

Однако любителям мрачной романтики и архитектурных «капризов» свободно прогуляться по замку не удастся: недавно он был выкуплен в частную собственность, там ведутся ремонтно-реставрационные работы. Предполагается, что в доме Понизовкиных в Красном Профинтерне откроется роскошный отель. По иронии судьбы, чем роскошней отель, тем меньше шансов у местных жителей туда попасть. А за таинственность бывшие гузицынские, а ныне краснопрофинтерновские обыватели могут по традиции отплатить зловещими и живучими слухами.

Текст взят отсюда http://strana.ru/journal/842033
Также использованы опубликованные материалы Александра Пенкина

Comments

[Ольга Яр (from livejournal.com)]

Как же классно написано: интересно и с юмором! Спасибо🤗